Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер

– Знаю!

Дилл бросился в Солнечный зал и решительно заговорил с Венеблом. После короткой беседы он вернулся к Фарго, смотревшему недоумевающе.

– Итак?

– Секунду. Приготовьтесь.

Музыка оборвалась, потом зазвучала снова, но уже совсем иначе.

И тогда из глубин Лабиринта послышался вой, полный боли. За ним еще один, громче первого.

Дилл расслабился:

– Сработало. Бежим!

– Но как…

– Я попросил Венебла сыграть отрывок из «Стона метеороида». – Детектив прокладывал себе дорогу сквозь живые изгороди. – Он гоняет партитуру по кругу. Сегодня он рассказывал мне о том, как вырезал этот отрывок из-за ганимедян. Там… э-э-э… там звучит вторая октава, начиная с «до», и как раз ее ганимедяне не выносят. Теперь можно не спешить. Только послушайте эти вопли!

Они увидели Ваггу ден Зони: тот потерял очки и с лицом, искаженным от боли, прижимал уши к голове. Дилл протащил Фарго мимо воющего ганимедянина.

– Сейчас не до него. Нам нужен барон.

Примерно через минуту они нашли барона. Заткнув уши, он бился на дорожке, как выброшенная на берег рыба, и жалобно стенал. При виде землян в отчаянии схватился за лежавший поблизости излучатель, но подскочивший Дилл пинком отбросил оружие и надел наручники на тощие запястья ганимедянина.

– Порядок, – сказал он. – Передайте Рэду, что можно сменить мелодию.

Фарго сглотнул слюну и исчез.

Спустя несколько мгновений музыка превратилась в мечтательный вальс, и ганимедяне перестали вопить. Фарго вернулся, ведя за собой Ваггу ден Зони.

– Он пытался меня убить! – причитал последний. – Он… он…

– Так и есть. Впрочем, всё уже позади, – успокоил его Дилл. – Мы запрем барона в камере и будем потчевать его скополамином, пока он не подпишет признательные показания. Вам лучше пойти и прилечь, мистер ден Зони. И примите успокоительное.

Ганимедянин пошатнулся, но удержался на ногах благодаря спешно вызванному помощнику. Его коллега взял на себя барона та Нор’фала, изрыгавшего яростные и непонятные ругательства на родном языке.

Фарго опустился на скамью и дрожащими пальцами зажег сигарету.

– Все кончилось, – успокаивающе проговорил Дилл. – Без трагедии, без скандала. Хотя казалось, что все висит на волоске.

Благодарный Фарго как следует затянулся.

– Я… гм… Так в чем была загвоздка? Садитесь и рассказывайте!

Детектив повиновался.

– Как вы уже знаете, я догадался, что кто-то пронес дракул в люкс ганимедян. Что ж, барон любой ценой добивался переливания крови – для ден Зони. Но и сам подставил горло дракулам, чтобы отвести от себя подозрения.

– Переливания?

– У Вагга ден Зони группа крови «Экс-четыре», ни одна больница не может хранить ее дольше пары часов. Барон спланировал все заранее. Он владеет «Эйрфлексом» вместе с ден Зони, верно? С помощью конкурса та Нор’фал нашел кандидата с группой крови «Экс-четыре», причем непростой. Он похлопотал, чтобы скромный болотный фермер с Каллисто, Хек Даддаби, выиграл путевку в Небесный Город. А еще подстроил так, чтобы Даддаби и ден Зони оказались здесь одновременно. Для чего? Для того, чтобы ден Зони перелили кровь Даддаби.

– Но Даддаби здоров, – возразил Фарго. – Доктор Гэллегер убедился в этом перед переливанием.

– Красная чума – вот ответ. Та, что страшнее земной Черной чумы. Всего три поколения назад по Ганимеду то и дело прокатывалась Красная чума и травила местных, как хлор москитов. Теперь, когда у ганимедян появился естественный иммунитет к этой заразе, она опасна только для животных. Но дед Хека Даддаби покинул Ганимед, спасаясь от Красной чумы, и поселился на Каллисто, где вируса нет и не было. Все это я узнал по космокабелю.

Фарго начинал догадываться.

– Вы имеете в виду…

– Даддаби получил по наследству восприимчивость к вирусу, и барон приложил большие усилия, чтобы выяснить это. На Каллисто, вдали от Красной чумы, семья Даддаби не выработала иммунитета. Если Даддаби слетает на Ганимед и заразится, он не проживет и дня. Теперь сложим два и два. Барон хотел, чтобы Ваггу ден Зони до отказа накачали кровью Даддаби, нестойкой к чуме. На Ганимеде вирус убивает только животных, но и ден Зони, вернувшись на родину, долго не протянет. Однако теперь план барона раскрыт, и мы можем назначить ден Зони антитоксины для выработки искусственного иммунитета. Попринимает их недельку и будет снова защищен от чумы.

– Разрази меня комета! – сглотнул Фарго. – Подлинная дьявольщина! Но… зачем барон все это сделал? Должен же у него быть мотив!

– Это я тоже выяснил. Вагга ден Зони настаивал на том, чтобы пустить большую часть прибыли на развитие «Эйрфлекса». При этом ден Зони владеет контрольным пакетом акций. Та Нор’фал просто пожадничал. Вечная история. – Дилл отбросил сигару. – Вот и все. Извините, что пришлось вломиться в зоопарк и лазарет, но… Да что уж там! – Он пожал плечами. – Я возвращаюсь на Землю первым же рейсом.

– Что?! – воскликнул Фарго и вскочил.

Не успел Дилл ответить, как из-за живой изгороди появились двое: куратор зоопарка Моргансен и доктор Гэллегер. Глаза обоих торжествующе заблестели: они нашли того, за кем охотились.

– Вижу, вы отыскали его, мистер Фарго, – усмехнулся Гэллегер.

– Мы не хотим обходиться с ним слишком строго, – сказал Моргансен. – В конце концов, Дилл уже очень стар. Но, пожалуй, извинения…

– Извинения, – негромко повторил Фарго. – Да, верно. Полагаю, без них никак не обойтись.

Доктор Гэллегер заулыбался, но улыбка исчезла, когда Фарго продолжил:

– Вы лучший в своем деле, Дилл. Я должен был понять это раньше. С этой минуты, если долг приведет вас в лазарет, зоопарк или мой офис, – никаких возражений, даю вам полный карт-бланш. В любом случае примите мои извинения!

Подавившийся словами Моргансен покраснел как индюк:

– Но… но… но…

– Что? Вы что такое говорите? – отпрянув, произнес Гэллегер.

Фарго усмехнулся:

– Мне нужно подготовить отчет. Увидимся позже, Дилл. Моргансен и Гэллегер наверняка хотят вам кое-что сказать, поэтому я удаляюсь.

– Вы ждете, что я… извинюсь… перед этим… – задохнулся доктор.

– На ваше усмотрение, – бросил Фарго через плечо. – Все зависит от того, хотите ли вы быть уволенными или нет.

И он ушел. Дилл достал новую сигару, сунул ее в рот и принялся ждать.

Гэллегер и Моргансен обменялись долгими растерянными взглядами. Затем куратор взглянул на Дилла и невнятно, точно каждое слово резало его без ножа, пробормотал нечто похожее на извинение. Доктор эхом повторил всё за ним.

Готовые взорваться от ярости, эти двое развернулись и зашагали прочь из Лабиринта. Дилл только посмеивался.

– О, вы просто чудесный, мистер Дилл! Я все слышала, – прозвучало позади него.

Дилл обернулся и увидел прелестную рыжеволосую штучку, с которой беседовал, когда ему пришло сообщение из зоопарка. В ее улыбке проглядывало подлинное восхищение.

– Вы сказали, что вернетесь, вот я и ждала. Представить не могу,